Страница:
260 из 469
— Значит, с Гаем говорил не дядя, а кто-то с похожим голосом?
— Песах, ты продолжаешь обдумывать эту чепуху?
— А что еще делать в три часа ночи?
— Даже убийцы в это время предпочитают спать.
— Но полицейские комиссары бодрствуют, почему бы и историкам…
— Служба такая, сказал Роман и положил трубку.
* * *
Кто мог ненавидеть Гольдфарба и его племянника до такой степени, чтобы убить первого и подставить второго? Кто-нибудь из хирургов — коллег убитого? Кто-то из знакомых Гая? Или сотрудники фирмы, владельцем которой был Гольдфарб? Десятки человек, из которых в качестве то ли свидетелей, то ли подозреваемых прошли господа Кантор и Абрамович, имевшие твердые алиби…
Если стать на эту точку зрения, то все расследование нужно опять начинать с нуля и расширить круг подозреваемых до границ Гуш Дана. Не в моих это возможностях, и на Романа рассчитывать тоже не приходится. Все говорило о том, что я зря уперся — подумаешь, личное впечатление. Подумаешь, взгляд затравленного зверя.
Истина в том, что Шпринцак убил дядю, воображая, что получит деньги. Просто как апельсин.
А разговор с Нахмани придумал, потому что испугался. Характер у него такой: делать, а потом пугаться того, что сделал. А о голосе дяди в трубке сказал, потому что испугался еще больше. После чего стал врать без удержу, потому что решил — лучше быть психом, чем осужденным на пожизненное. Знаю я таких людей.
|< Пред. 258 259 260 261 262 След. >|