JК
Чисто научное убийство :: Амнуэль Песах
Страница: 356 из 469Через несколько минут мы сидели в моем закутке, отгороженном двумя книжными стеллажами от большого кабинета, где, кроме меня, проводили исторические изыскания еще три доктора наук. Хорошо, что никого из них не было на месте, иначе хорош бы я был в их глазах — Люкимсона на факультете знали все и держали за придурка.
— Садитесь поглубже на стул, опустите руки вдоль тела и расслабьтесь, сказал Люкимсон неожиданно мягким голосом. Точнее, голос этот был окутан в мягкие, обволакивавшие обертона, внутри же ощущался стальной стержень, как у Дель Монако в партии Отелло.
Позднее я сам себе не мог объяснить, почему безропотно выполнял все идиотские указания господина парапсихолога. Расслаблялся и вытягивал руки, закрывал глаза и имитировал сон разной степени глубины и, кажется, даже произносил вслед за Люкимсоном слова какой-то молитвы, не имевшей к каноническим текстам никакого отношения.
Но стало лучше — пришлось согласиться. Боль вытекла из затылка, будто мягкие руки Люкимсона открыли там некую затычку, стекла по спине (я ощущал, как боль опускается по позвоночному столбу, будто по руслу реки) и, на минуту задержавшись в правой коленной чашечке, ушла в пол.
Не сказал бы, что голова стала ясной, но ощущение, будто мозги протерли влажной тряпочкой, осталось.
— Ну вот, сказал Люкимсон удовлетворенно и посмотрел не на меня, а куда-то чуть поверх. Аура у вас сразу выпрямилась, а то она была будто продавленная.
— Садитесь поглубже на стул, опустите руки вдоль тела и расслабьтесь, сказал Люкимсон неожиданно мягким голосом. Точнее, голос этот был окутан в мягкие, обволакивавшие обертона, внутри же ощущался стальной стержень, как у Дель Монако в партии Отелло.
Позднее я сам себе не мог объяснить, почему безропотно выполнял все идиотские указания господина парапсихолога. Расслаблялся и вытягивал руки, закрывал глаза и имитировал сон разной степени глубины и, кажется, даже произносил вслед за Люкимсоном слова какой-то молитвы, не имевшей к каноническим текстам никакого отношения.
Но стало лучше — пришлось согласиться. Боль вытекла из затылка, будто мягкие руки Люкимсона открыли там некую затычку, стекла по спине (я ощущал, как боль опускается по позвоночному столбу, будто по руслу реки) и, на минуту задержавшись в правой коленной чашечке, ушла в пол.
Не сказал бы, что голова стала ясной, но ощущение, будто мозги протерли влажной тряпочкой, осталось.
— Ну вот, сказал Люкимсон удовлетворенно и посмотрел не на меня, а куда-то чуть поверх. Аура у вас сразу выпрямилась, а то она была будто продавленная.