JК
Чисто научное убийство :: Амнуэль Песах
Страница: 420 из 469Но, в отличие от ночного представления, при дневном свете его пассы не производили на меня впечатления. Люкимсон занимался своим делом, а я — своим. Он играл предствление, я думал.
Вопросы: сообщил ли он в полицию о моем признании — да или нет? Что я наговорил ночью? Зачем он позвал меня сейчас — выпытать недостающие сведения? Заставить меня вспомнить то, что я еще не вспомнил? Мог ли Роман использовать экстрасенса как подсадную утку — возможно ли, что где-то здесь стоит микрофон, и все, что я скажу, будет записано и передано экспертам? Как попал на полку отравленный шип? Рина передала Роману, Роман — экстрасенсу… Зачем?
Мог ли Роман в поисках доказательств действовать против меня подобным способом? Это было противозаконно, это было просто не по-соседски… А если у него не было иной возможности добиться признания? Что скажет суд о подобных методах ведения следствия?
Но ведь до суда не дойдет! До суда не может дойти. Никакой суд не поверит в истину — ту, какой ее вижу я. Париж-2, Айша-2 и, наконец, Песах-2, это не для судейских мозгов, плоских, как страницы уголовного кодекса.
Мотив, сказал Роман, дай мне мотив.
Он сказал это мне, уже зная, что я убил, но совершенно не понимая причины. Поэтому он и ходит вокруг да около. Мотив — вот, что должен вытянуть из меня Люкимсон. Мотив — из этой жизни, а не из той, которую не впишешь в протокол и не предъявишь суду.
Вопросы: сообщил ли он в полицию о моем признании — да или нет? Что я наговорил ночью? Зачем он позвал меня сейчас — выпытать недостающие сведения? Заставить меня вспомнить то, что я еще не вспомнил? Мог ли Роман использовать экстрасенса как подсадную утку — возможно ли, что где-то здесь стоит микрофон, и все, что я скажу, будет записано и передано экспертам? Как попал на полку отравленный шип? Рина передала Роману, Роман — экстрасенсу… Зачем?
Мог ли Роман в поисках доказательств действовать против меня подобным способом? Это было противозаконно, это было просто не по-соседски… А если у него не было иной возможности добиться признания? Что скажет суд о подобных методах ведения следствия?
Но ведь до суда не дойдет! До суда не может дойти. Никакой суд не поверит в истину — ту, какой ее вижу я. Париж-2, Айша-2 и, наконец, Песах-2, это не для судейских мозгов, плоских, как страницы уголовного кодекса.
Мотив, сказал Роман, дай мне мотив.
Он сказал это мне, уже зная, что я убил, но совершенно не понимая причины. Поэтому он и ходит вокруг да около. Мотив — вот, что должен вытянуть из меня Люкимсон. Мотив — из этой жизни, а не из той, которую не впишешь в протокол и не предъявишь суду.