Читая маршала Жукова   ::   Межирицкий Петр

Урок ее в том, что задолго до 22 июня 1941 года агрессивное сталинское государство уже вело дипломатическую войну, подкрепляя ее угрозами и подбирая стратегически важные крохи со стола воюющего агрессивного гитлеровского государства. Сокрытие или сглаживание этого фразами о миролюбии перекладывает ответственность с вождей на страны и народы, словно законопослушные граждане Германии и СССР, будучи призваны в армию или привлечены к работе на войну, обладали свободой воли и могли по-своему направлять события. За отравление пропагандой детей ответственность несет режим. Герои, выбравшие путь сопротивления, отмечены историей [42] , но историк не смеет забывать об экзистенциальности жизни, об ограниченности пределов свободы и ответственности граждан за собственные семьи, не то изложение истории превращается в рассмотрение героических судеб и их мотивов.

Хоть следующее заключение и выходит за пределы темы, отмечу, что советская власть совершила роковую ошибку, скрыв сталинскую агрессивность. Будь секретные приложения к пакту опубликованы сразу по смерти Сталина или при разоблачении его культа, отношение Запада к СССР, а с ним история ХХ века и вся картина современного мира могли выглядеть куда стабильнее и краше.

Кстати, именно на сокрытии приложений воспряли новые историки и принялись реабилитировать мудрейшего вождя: он, дескать, не был простаком, лишь чуть опоздал упредить Гитлера. И, чтобы уж совсем убедить, залихватски назначили дату: 6 июля 1941 года. Конкретность!

Понятно, что не все планы и разговоры достигают бумаги.