Компас   ::   Житков Борис Степанович

В это время туз качнуло; глянул - Сережка уже стоит на корме.

Он по той же веревке слез, на которой и мешок опустил.

Я взялся за весла и стал потихоньку прогребаться вперед.

В это время с парохода кто-то крикнул:

- Эй, дед, фонарь давай! Заснул?

И мы слыхали, как кто-то спрыгнул на баржу.

Я чуть приналег посильнее.

Фонарь стал метаться по барже.

На пароходе закричали, заголосили.

Бах, бах! - щелкнули два выстрела.

- Эх, навались!

Мы уже огибали мол.

Сережка оглянулся и сказал:

- Шлюпка за нами - навались!

Я рванул раз, два - и правое весло треснуло, я повалился с банки.

Вскочил, смотрю - Сережка гребет по-индейски обломком весла; как он успел на таком ходу ухватить обезьяньей хваткой обломок весла - до сих пор не пойму.

Мы завернули за мол в темную полосу под стенкой и забились между большим пароходом и пристанью, как таракан в щель.

Мы видели, как из-за мола вылетела белая шлюпка.

Гребли четверо. Гребли вразброд, бестолково.

Орали и стреляли.

Через полчаса мы прокрались под стенкой к своей пристани.

Наутро пришли мы с Серегой на бульвар.

Еще пуще раздымился "Юпитер".

- Снимается, снимается анафема, - говорит Тищенко. - Капитан там аккуратист - все уж в порядке.

А тут сбоку подбавляют:

- Лиха беда начать - все пароходы вылезут. Наберут арапов, охрану поставят - и айда.