Ледяна колокольня   ::   Писахов Степан Григорьевич

В счет кормовых.

В счет того, сколько с кого.

Это для начальства.

Это для меня.

Это для того-другого.

Это для пятого-десятого.

А это про запас!

И только за последнего волка три копейки выкинул. Волков-то полсотни было. Куда пойдешь – кому скажешь? Исправников-волков и мороз не брал. В городу исправник пошел лисий хвост подвешивать. И к губернатору, к полицмейстеру, к архиерею и к другим, кто поважней его – исправника.

Исправник поклоны отвешиват, ножки сгибат и говорит с ужимкой и самым сахарным голосом:

– Пожалте мороженого волка под ноги заместо чучела.

Ну, губернатор, полицмейстер, архиерей и други прочи сидят, важничают – ноги на волков поставили. А волки в теплом месте отогрелись, отошли и ожили. Да начальство за ноги! Вот начальство взвилось. Видимость важну потеряло и пустилось вскачь и наубег! Мы без губернатора, без полицмейстера да без архиерея с полгода жили – отдышались малость.



Своим жаром баню грею

Исправник уехал, волков увез. А через него я пуще разгорячился.

В избу вошел, а от меня жар валит. Жона и говорит:

– Лезь-ко, старик, в печку, давно не топлена.

Я в печку забрался и живо нагрел. Жона хлебы испекла, шанег напекла, обед сварила, чай заварила и все одним махом.

Меня в холодну горницу толкнула. Горница с осени не топлена была. От моего жару горница разом теплой стала.