Ледяна колокольня   ::   Писахов Степан Григорьевич

Вот раз утресь увидал я с полатей: идет на Мамая флот турецкой, Мамай всполошился. Я ему и говорю:

– Стой, Мамай, пужаться! С турками я справлюсь.

Вытащил я пароходишко, с собой был прихвачен на всякой случай. И пароходишко немудрящий – буксиришко, что лес по Двине тащит.

Ну, ладно. Пары развел, колесом кручу, из трубы дым пустил с огнем. Да как засвищу, да на турок!

Турки от страху паруса переставили и домой без оглядки!

Я ход сбавил и тихо по морю еду с Мамаихой. Рыбы в переполох взялись. Они, известно, тварь бессловесна, а нашли-таки говорящу рыбу. Выстала говоряща рыба и спрашиват:

– По какому такому полному праву ты, Малина, пароход пустил, когда пароходы еще не придуманы?

Я объяснил честь честью, что из нашего уемского времени с собой прихватил. Успокоил, что вскорости домой ухожу.

Прискучило мне Мамая терпеть. Я ему и говорю:

– Давай, кто кого перечихнет. Я буду чихать первый.

Согласился Мамай, а на чих он здоров был. Как-то гроза собралась. Тучи заготовку сделали. Большущи, темнящи. Вот сейчас катавасию начнут.

А Мамай как понатужился, да полно брюхо духу набрал, да как чихнет! Тучи котора куды. И про гром и про молнию позабыли.

Ну, ладно, наладился я чихать, а Мамай с ордой собрался в одно место. Я чихнул в обе ноздри земля треснула. Мамай со всем войском провалился.

Мне на пустом месте что сидеть. Одна головня в печке тухнет, а две в поле шают.

Пароходишко завел да прямиком до Уймы.