JК
Ледовые приключения Плавали-Знаем :: Коржиков Виталий Титович
Страница: 34 из 115Даже в шахматы сыграть некогда! — У него под подушкой хранилась шахматная доска, вкоторой до времени отдыхали вырезанные в антарктическом рейсе фигурки — киты, дельфины, пингвины, морские коньки.
Он ждал, не донесутся ли какие-нибудь известия с острова, почётным вождём которого он считался до сих пор. Эфир был полон звуков, мир — происшествий. Рядом проплывали острова, страны. Мчались тысячи сигналов. И слушать за всех весь этот шумный карнавал должен был он, Перчиков. И кроме того, он обдумывал один важный шаг, одну радиограмму, о которой не говорил никому, кроме Солнышкина: он собирался в космонавты.
— Нашёл бы себе заместителя, — сказал Солнышкин.
— Некому доверить, — вздохнул Перчиков.
— Сделал бы робота, — пошутил Солнышкин. — На суше их полно, в космосе сколько угодно. А морского — ни одного!
Перчиков загорелся. Ответить он не ответил, но с той поры вообще стал появляться на палубе только для того, чтобы выудить у боцмана доску или кусок фанеры. Он пробегал мимо Борщика, быстро скрывался в радиорубке, и оттуда доносился то осторожный звук пилы, то нежный дымок канифоли, а иногда слышались какие-то странные разговоры.
И однажды за Перчиковым из рубки вперевалочку выкатился какой-то деревянный человечек и, подъехав к красившему борт Буруну, произнёс:
— Боцман дай, пожалуйста, краски. Бурун сел на свежевыкрашенную палубу. А человечек ласково повторил:
— Боцман, дай, пожалуйста, Морячку краски. На штаны и тельняшку.
И, готовый из-за каждой капли краски броситься в драку.
Он ждал, не донесутся ли какие-нибудь известия с острова, почётным вождём которого он считался до сих пор. Эфир был полон звуков, мир — происшествий. Рядом проплывали острова, страны. Мчались тысячи сигналов. И слушать за всех весь этот шумный карнавал должен был он, Перчиков. И кроме того, он обдумывал один важный шаг, одну радиограмму, о которой не говорил никому, кроме Солнышкина: он собирался в космонавты.
— Нашёл бы себе заместителя, — сказал Солнышкин.
— Некому доверить, — вздохнул Перчиков.
— Сделал бы робота, — пошутил Солнышкин. — На суше их полно, в космосе сколько угодно. А морского — ни одного!
Перчиков загорелся. Ответить он не ответил, но с той поры вообще стал появляться на палубе только для того, чтобы выудить у боцмана доску или кусок фанеры. Он пробегал мимо Борщика, быстро скрывался в радиорубке, и оттуда доносился то осторожный звук пилы, то нежный дымок канифоли, а иногда слышались какие-то странные разговоры.
И однажды за Перчиковым из рубки вперевалочку выкатился какой-то деревянный человечек и, подъехав к красившему борт Буруну, произнёс:
— Боцман дай, пожалуйста, краски. Бурун сел на свежевыкрашенную палубу. А человечек ласково повторил:
— Боцман, дай, пожалуйста, Морячку краски. На штаны и тельняшку.
И, готовый из-за каждой капли краски броситься в драку.