Милый Эп   ::   Михасенко Геннадий

 Через каждые шагов сорок в него врезались узкиеулочки. С края, где лог только набирал уклон, домики стояли вольно и даже с огородиками, а дальше огородики сходили на нет, домики сближались. И всюду глухие заборы, прорези почтовых ящиков в них и таблички о злых собаках. Посреди улочки – промоина, забросанная шлаком, битым кирпичом, дырявой обувью и прочими отбросами. Ниже – круче, домики лезли на сваи и друг на друга, сеням уже не хватало места, и два дома иногда объединялись общим тамбурчиком: одному он подвал, другому – чердак. Не хватало места и заборам. И вообще улочка исчезала, это были просто как попало и куда попало ведущие ступеньки, сглаженные водой. Где-то там, на самом дне, протекала срамная, полупомойная Гусинка, птичий курорт. Что и когда загнало сюда и спрессовало людей в этой яме, не знаю. Город уже перешагнул ее: правее нашей улицы через лог перемахнул огромный, на всю ширину проспекта мост, за оврагом уже сахарились отделанные мраморной крошкой панельные дома и вырисовывался железобетонный скелет чего-то гигантского. Снизу, от реки, на Гусинку наступают, загоняя ее в трубы и замывая лог землесосами, но все это очень медленно, а пока – вот…

Валя держалась за мою руку и не о чем не спрашивала. Мы постояли у ступенек, хмуро-сосредоточенно поозирались, попринюхивались и вернулись немного назад – Авгина родня жила чуть выше, но тоже в тесноте.