Неугомонные бездельники   ::   Михасенко Геннадий

Женька простонал, стукнул себя по лбу и протянул мне руку.

- Один - ноль, - сказал он. - Все, завожу таблицу Не против?

- Давай! - согласился я радостно.

Тут на волейбольной площадке засвистели, закричали - к нам катился мяч. Женька вскочил, поднял его и так пнул, что он чуть не вышел на орбиту спутника.

КРИК НА РЕКЕ

Утром чуть свет, часов в десять, я помчался к Куликовым.

Нинка с матерью пили чай. Они жили вдвоем, отца не было, только на стене висела его нечеткая коричневая фотография. Нинка вскочила, бросив недопитый чай, утянула меня в спальню, усадила и, тыча костлявым пальцем в листки на столе, возмущенно воскликнула:

- Ведь эта фифа наотрез отказалась играть!.. Хоть, говорит, зарежьте!.. Надо убирать роль. А тут все связано!

- Не надо убирать, - сказал я. - Я нашел, кто будет играть ее. Девчонка из соседнего двора.

- Но-о? Вот красота!

- В пять часов я приведу ее на репетицию.

- Почему в пять? В три.

Я прошептал:

- По "Союзу Чести" вышел приказ - на реку! А к пяти вернемся.

Нинкины глаза как будто налились дегтем.

- Да? Ну и пожалуйста! Можете вообще!.. - Она вдруг маханула со стола все листочки прямо в королевский угол и отвернулась вместе со стулом.

На шум заглянула тетя Шура и, увидев разлетевшуюся бумагу, спросила:

- Что это за фырк?

- Да вот, - замялся я смущенно, - я говорю: пойдем на речку, а она репетировать.

- На речку - и никаких разговоров! - пристрожилась тетя Шура.