Неугомонные бездельники   ::   Михасенко Геннадий

Так что, Кудыкин, вычеркивай свои куплеты к чертовой матери! Прославите ни за что на весь город. Мучитель детей, скажут. Вычеркивай.

- Ну, тогда сами вместо частушек выступите и потребуйте, чтобы нам дали место! - заявил я.

Растопырив толстые пальцы, Лазорский прижал к груди ладонь и умоляюще протянул:

- Ребятки, ну какой дурак, извините, отдаст вам свой огород под футбол? Вы подумайте!

Славка не выдержал и сказал:

- А разве дядя Федя дурак?.. Он нам отдал весь свой огород. Пять метров!

Лазорский нахмурился.

- Это какой дядя Федя? Федор Иванович?.. Ну, милые, не знаю. Если уж вы меня лично берете за горло, то пожалуйста - метр от моего огорода режьте! А чтобы весь - вы хоть на вокзальной площади пойте про меня - не дам.

- Метр - что? Один да пять - шесть, - грустно подвел я. - На шести метрах только семечки щелкать.

- Не знаю, - повторил управдом. - Говорите с народом сами, а меня ни в частушки, никуда не втягивайте. Обещаете - берите бруски, а нет... - он расстроенно махнул рукой.

Жаль было сдаваться, но Степан Ерофеевич так серьезно расстроился, и так нам требовались бруски, что я сказал:

- Обещаем, - и вздохнул.

- Ну и молодцы.

- Только нам бы еще три-четыре доски метра по два.

- Глянем в сарайке.

Все нам дал Степан Ерофеевич, даже гвозди и молоток, буркнув, что у Куликовых, наверно, и этого нет. Мы сложили бруски носилками, погрузили доски и пошли. Щедро уплатил управдом за куплеты, за нашу борьбу. А писать другие, безуправдомные, стихи уже было некогда.