Он упал на траву   ::   Драгунский Виктор

Любомиров снял свитер и обнажил желтые неширокие плечи с рельефно выступающими,узкими, тугими мышцами. Не торопясь он взял лопату и отрезал аккуратный полновесный ломоть земли и аккуратно, как пекарь только что испеченный хлеб, ссунул эту землю позади себя.

Степан Михалыч сказал:

- Вполне.

Мы стали работать впятером. Мы работали так почти до вечера, и у нас дело здорово двинулось вперед. Наша пятерка ушла почти по пояс в землю, когда Тележка отложил лопату в сторону и сел на сырую землю.

- У меня температура, - сказал он, и все мы услышали его хриплое дыханье. - У меня, наверное, не меньше тридцати восьми.

- Час от часу, - сказал Степан Михалыч. - Говорил я тебе.

Лешка положил свою выпачканную землей ладонь на лоб Тележке.

- Ага, - сказал он, - можно оладьи печь.

- Мне бы попить, - сказал Тележка тихо.

- Терпи, - попросил его Степан Михалыч.

- У меня там фляжка, я сейчас, - сказал Серега Любомиров и ловко выскочил наверх. - У меня есть немного кипяченой.

Он убежал. Мы стояли вокруг маленького хилого Тележки, смотрели на его взъерошенные редкие волосы и не знали, что делать. Тележка дышал ртом, и хрипы резвились в его груди.

По гребню земли пробирался человек в перевязанных бечевками бутсах. Торс его был обнажен и разукрашен разнообразной татуировкой. На груди, конечно, "Боже, храни моряка" и "Не забуду мать родную" - литература не новая. Длинный, кривой, как турецкая сабля, нос.

Человек подошел к нам и уставился на Тележку спокойным и наглым взглядом выпуклых глаз.