Он упал на траву   ::   Драгунский Виктор

Она отвернулась и сказала, уставившись в забор:

- Это я без души и мысли. От тягости. А тебе не нравится - вали отсюдова.

Я сказал:

- Как вас зовут?

Она обернулась и посмотрела недоверчиво.

- Дуня. Табариновы мы.

Я протянул ей руку, и она тотчас, улыбаясь, протянула мне свою озябшую, маленькую ручку.

Я сказал:

- Мы теперь у тети Груни будем жить.

- За речкой?

- Да.

- Там тише...

- Вот и хорошо.

- Кто как любит...

- Верно.

- Ну что ж. Спасибо.

Она взялась за вожжи.

- Не стоит, что вы. Увидимся?

Она снова посмотрела удивленно.

- А у вас есть желание?

- Есть.

Она ответила:

- Было бы желание, а там, бог даст, увидимся...

Она задергала вожжами, закричала на лошадь, быстро глянула на меня из-под шелковых, небывалых ресниц и пошла за лошадью, пошла такая маленькая и такая гордая и сама по себе. Только она уже не ругалась больше, нет, она только помахивала своим умилительным кнутиком. А я остался и не мог двинуться с места, а рядом со мной стоял Лешка, и, наверно, у меня был не совсем обычный вид, потому что Лешка вдруг толкнул меня и окликнул испуганно:

- Ну? Ты что? Окаменел, что ли?

12

Как только мы с Лешкой пришли, товарищ Бурин, наш командир, собрал нас всех, построил и сказал:

- Наступает зима. Вот. Чего же ожидать? Безусловно холода. Переходим, значит, на зимнее положение. Уже договорились: спать будем в домах. Теперь новые распоряжения: побудка устанавливается в четыре утра. Перекуры - это бич.