Страница:
62 из 128
Хуан приложил его к плечу, прицелился, зажмурив один глаз, и сделал «та-та-та», поводя ружьем по сторонам. Кико подошел сзади. Он положил пуговицу в карман; брови его вопросительно вздернулись.
— Хуан, — сказал он.
— Что тебе?
— Что такое хрен?
— Хрен?
— Ага.
Хуан сильно оттопырил нижнюю губу и втянул голову в плечи.
— Не знаю, — признался он.
— Мама говорит, что это грех.
Хуан немного подумал.
— Может быть, дудушка, — сказал он наконец.
— Дудушка? А дудушка — это грех, Хуан?
— Да, грех ее трогать.
— А если чешется? У меня чешется, когда я описаюсь.
— Ну уж не знаю, — ответил Хуан. Он снова поднял ружье, прижал приклад к плечу, прицелился в брата и дал очередь.
— Я индеец? — спросил Кико.
— Нет.
— Это не покорение Дальнего Запада?
— Нет. Это папина война.
Кико отбежал в сторону и спрятался за креслом, обтянутым винилом.
— Ты будешь отрядом плохих, — сказал Хуан.
Они обменялись десятком-другим выстрелов, и наконец Хуан запротестовал:
— Ты уже убит. Я должен убить больше ста плохих, как наш папа. Ну давай же умирай!
Кико неподвижно растянулся на полу, зажав в правой руке тюбик от зубной пасты; из-под опущенных век он следил за Хуаном. Хуан подошел ближе.
— А крови не видно, — разочарованно сказал он.
— Крови?
— Да, ты должен быть весь в крови.
— Маврик умер, а крови на нем не было.
— Так его же не убили на войне, — ответил Хуан.
|< Пред. 60 61 62 63 64 След. >|