Страница:
33 из 185
И уж сколько тут было пролито слез и накапано капель, даже представить себе невозможно.
Когда все ушли утешать рыдавшую Глашу, Валька сказала:
– Вот молодец! Подумайте только!
А Фома сказал:
– Хоть и боится моря, а видно – морячка природная.
И больше мы об этом не говорили, Фома скоро простился и ушел. А мы с Валькой стали ложиться спать. Глашины рыданья к этому времени затихли, и медицинские сестры пошли её провожать домой. Я, как лег, сразу стал засыпать, очень уж мы нагулялись, и вдруг слышу сквозь сои голос Фомы за окном:
– Даня, Даня!
Конечно, пока я вставал, Валька уже торчала в окне, как будто бы Фома её звал.
– Тебе чего? – спросила она.
– Мне Даниила, – хмуро сказал Фома. Но тут высунулся и я.
– Чего тебе? Случилось что?
– А у нас Степан был, – сказал Фома. – Пришел, поклонился деду и говорит: «Если у вас, Фома Тимофеевич» никого лучше на примете нет, прошу вас, возьмите меня на «Книжник» матросом».
Фома замолчал. Молчали и мы с Валькой. Мы. даже не знали, что и сказать, так нам все это нравилось.
На следующий день все становище говорило о том, что Степан Новоселов, лучший матрос, согласился пойти на «Книжник», да ещё и не просто согласился, а пришел к капитану проситься. И надо сказать, никто над Степаном не смеялся. В том, что Новоселов настоящий моряк, ни у кого сомнения быть не могло. Между прочим, о разговоре с Глашей, кажется, никто ничего не знал.
|< Пред. 31 32 33 34 35 След. >|