Датское лето   ::   Питерс Эллис

Прошу прощения, если я скажу прямо, что твое горе не идет ни в какое сравнение с моим. Он сам навлек свою беду себе на голову. Но чем моя девушка заслужила, чтобы он ее бросил там в опасности? И если теперь, когда Кадваладр у них в руках, ее отпустят, я буду рад.

Поскольку возразить было нечего, Гвион промолчал.

— Если бы у меня была дюжина молодцов, — рассуждал Йеуан скорее сам с собой, нежели с собеседником, — я бы сам увез ее оттуда, сколько бы датчан ни прислал Дублин в Гуинедд. Она моя, и я ее получу.

— Но ты же еще далее не видел ее, — сказал Гвион, потрясенный таким страстным порывом столь сдержанного и спокойного человека.

— Нет, видел. Я незаметно пробрался к самому частоколу, и могу это снова сделать. Я видел ее там, на вершине дюны, когда она смотрела в сторону юга, ожидая, чтобы кто-нибудь вызволил ее. Она даже красивее, чем я ожидал. Гибкая и ясная, как сталь, а двигается, точно лань! Я бы рискнул проникнуть туда один, но боюсь, что ее убьют раньше, чем я до нее доберусь.

— И я бы сделал то же самое для своего господина, — произнес Гвион, насторожившись, поскольку этот храбрый и страстный влюбленный пробудил в нем надежду. — Кадваладр для тебя — пустое место, а твоя Хелед — немногим больше для меня, но мы все же можем выиграть, если объединимся. Ум хорошо, а два — лучше.

— Но всего два, — сказал Йеуан, который, впрочем, слушал очень внимательно.

— Двое — это только начало. Через несколько дней нас может стать больше.