JК
По следам дикого зубра :: Пальман Вячеслав Иванович
Страница: 523 из 773Нагловатое лицо его горело. Заработал…
— Чего не поздоровался, чекист? — громко спросил Сурен. — Или вы не знакомы?
— Непонятно мне, товарищ комиссар, как вот этот… — он кивнул в сторону Андрея. — Не ждал не ведал, что встрену. Пощадили, выходит, живым оставили их благородие? А пошто не шлепнули?
— Свидетель нужный, вот и не шлепнули. Много знает.
— Супротив кого же свидетель, позвольте спросить?
— Здесь вопросы задаю я, Чебурнов. Первый вопрос: где сегодня обретается твой хозяин полковник Улагай?
— У меня хозяев немае. Я сам себе хозяин. Что касаемо Улагая, знать не знаю и не хочу об ём говорить. Контра. Одна шайка-лавочка вот с этим.
— Но ты служил у этой контры? Сперва в Лабинской. Потом в Суворово-Черкесском. И на фронте. Так где же он сейчас?
— Не могу знать. Все мы служили их благородиям. Под нагайкой. А ноне наше время, мы сами подвиги делаем.
— Ну, твои подвиги, Чебурнов, у меня записаны. Вот один из них: в июне 1918 года ты вместе с Улагаем расстрелял в хуторе Шабановском семерых активистов Советской власти. Их фамилии…
О, как мгновенно изменился в лице Чебурнов! Ноги не удержали его, сел. Лоб покрылся крупными каплями пота. Давно забытое, считал.
— Далее. — Сурен посмотрел на него. — Во время поиска казацких сокровищ в Фанагорийской ты зарубил на глазах семьи красного казака Бережного. Свидетели живы, я их уже вызвал для опознания. И наконец, ты оклеветал Зарецкого. Ты боялся его.
— Чего не поздоровался, чекист? — громко спросил Сурен. — Или вы не знакомы?
— Непонятно мне, товарищ комиссар, как вот этот… — он кивнул в сторону Андрея. — Не ждал не ведал, что встрену. Пощадили, выходит, живым оставили их благородие? А пошто не шлепнули?
— Свидетель нужный, вот и не шлепнули. Много знает.
— Супротив кого же свидетель, позвольте спросить?
— Здесь вопросы задаю я, Чебурнов. Первый вопрос: где сегодня обретается твой хозяин полковник Улагай?
— У меня хозяев немае. Я сам себе хозяин. Что касаемо Улагая, знать не знаю и не хочу об ём говорить. Контра. Одна шайка-лавочка вот с этим.
— Но ты служил у этой контры? Сперва в Лабинской. Потом в Суворово-Черкесском. И на фронте. Так где же он сейчас?
— Не могу знать. Все мы служили их благородиям. Под нагайкой. А ноне наше время, мы сами подвиги делаем.
— Ну, твои подвиги, Чебурнов, у меня записаны. Вот один из них: в июне 1918 года ты вместе с Улагаем расстрелял в хуторе Шабановском семерых активистов Советской власти. Их фамилии…
О, как мгновенно изменился в лице Чебурнов! Ноги не удержали его, сел. Лоб покрылся крупными каплями пота. Давно забытое, считал.
— Далее. — Сурен посмотрел на него. — Во время поиска казацких сокровищ в Фанагорийской ты зарубил на глазах семьи красного казака Бережного. Свидетели живы, я их уже вызвал для опознания. И наконец, ты оклеветал Зарецкого. Ты боялся его.