Погибель   ::   Житков Борис Степанович

Я бросился по штурмтрапу к шлюпке.

Я слышал, как сверху закричали:

- Ай, Машка, выплыл!

Я не успел отвязать шлюпку: испанец неподалеку бил по воде руками. Я подсунул ему весло. Он ухватился.

В кубрике я совал мокрому испанцу свою куртку. Афанасий - кружку с водкой. Испанец отмахивался.

- Ну, скажи, какая утопленница фокусная, - хрипел Яшка.

Они с Афанасием допили.

- Да и черт с тобой! - бубнил Яшка. - Утопленница! Думаешь, испугался? Да тут поискать - может, в каком углу и живой утопленник-то есть, - я говорю, дохлый, - найдется на "Погибели" на нашей, где-нибудь в трюмах. Или под котлами? А? Афонька, правду я говорю?

Но никто не отвечал. Яшка погрыз луковицу. Поглядел на нас и вдруг озлился.

- В воду летом сигать - подумаешь, фокус какой, а вот я сейчас пойду в машину, и я вот этой кувалдой как тарарахну по борту, так вся она, "Погибель" эта, тут на дно и сядет. Что! Тогда сами, как лягушата, с нее попрыгаете. Машка первый. Что? Не пробью? Нет? А вон!

Яшка схватил из-под койки тяжелую скрябку и изо всех силы швырнул ею в борт. На том месте осталась черная дырка - скрябка пролетела наружу.

- Ага! ага! - закричал Яшка.

Он схватил из угла кувалду, вскинул на плечи и, мотаясь на ходу, побежал к двери.

- Вот сейчас вы у меня увидите!

Афанасий слабо махнул вслед рукой:

- Не дойти ему... темно... трап крутой...

Мы слышали, как Яшка обронил кувалду на железную палубу и как поволочил ее.