Президент не уходит в отставку   ::   Козлов Вильям Федорович

Вася Билибин опекает их.

Как-то в столовой к Сороке подсел электромеханик Кузьмин — теперь его все на станции называли по имени-отчеству: Владимир Васильевич. Дело в том, что этой осенью на отчетном партийном собрании его единогласно выбрали парторгом станции. Худощавое лицо Кузьмина было озабоченным, из кармана синей спецовки торчали свернутые в трубку бумаги.

— Тебя можно поздравить, — сказал Кузьмин, довольно сноровисто расправляясь с тарелкой жидкого рисового супа. Сорока — он терзал вилкой и ножом кусок жесткого вареного мяса — чуть приподнял голову над тарелкой, давая понять, что слушает.

— Вытурил все-таки из цеха обоих деляг! — улыбнулся Кузьмин. — Мастера Теребилова будем слушать на партбюро. Все происходило на его глазах… — Он изучающе посмотрел на Сороку: — Как ты думаешь, знал мастер про их делишки?

— Многие в цехе знали, да помалкивали, — уклончиво ответил Сорока. Почему Теребилов молчал, ясно: ему Длинный Боб и его дружки разбитую машину отремонтировали. Бегает как новенькая. И потом Садовский как-то мимоходом обронил, что, мол, они с мастером здорово «погудели». А раз мастер их покрывает, то и остальные в цехе помалкивали, тем более Боб не раз угощал ребят, об этом слесари сами рассказывали.

— Теребилов их и раньше частенько выручал из беды, — задумчиво продолжал Кузьмин. — Такой уж он человек: по нему, лишь бы все было тихо, без скандала…

Это верно, Теребилов боялся лишнего шума.