Президент не уходит в отставку   ::   Козлов Вильям Федорович

— Бабушка, дедушка, а вы когда?

— Вам-то что за дело?

— Мне понравилось с вами задерживать преступников!

— Я вижу, вам, Тимофей, делать нечего…

— Времени мне просто девать некуда, — рассмеялся он. — Я самый свободный человек в Ленинграде и его окрестностях…

— Спокойной ночи, самый свободный человек, — сказала она и отворила тяжелую дверь в подъезд. Найда задержалась на секунду, понимающе взглянула Сороке в глаза и даже, как ему показалось, сочувственно вздохнула. Она бы не против еще погулять.

— А вы без собаки когда-нибудь выходите из дома? — крикнул он вслед, но дверь уже захлопнулась. Правда, тут же приоткрылась, и Сорока увидел глазастое лицо девушки.

И он вдруг подумал, что в ней есть что-то от негритянки: эти полные губы, яркий блеск глаз и зубов. И лицо у нее смуглое, а волосы черные.

— Вы любите белые ночи? — сказала она. — Приходите на Дворцовую набережную встречать белые ночи… — Рассмеялась, и, не дожидаясь ответа, исчезла. Тяжелая дверь негромко хлопнула.

Сорока возвращался к своему дому и улыбался. Любит ли он белые ночи? Откуда он знает? Он никогда еще их не видел. Наверное, очень красиво, если все в Ленинграде ждут белых ночей… Он, мучительно морща лоб, вспоминал строки знаменитой поэмы Пушкина «Медный всадник» — там впервые он прочел про белые ночи… Как же это?..