Приказ самому себе   ::   Дьяконов Юрий Александрович

Со страхом подходил он к длинному кирпичному зданию на Двадцать шестой линии. Робко постучал. Толстая тетка с перевязанной щекой, глянув из окошечка, сказала неласково:

Чего тарабанишь! Передачи до трех, — и захлопнула дверку. Обиженный Зиночка завернул за угол здания и вдруг услышал:

—Эй, пацан! Иди-ка сюда!

—Это вы меня зовете? — спросил он дяденьку в голубой пижаме, выглядывавшего из-за полуразрушенной стены.

—Ну а кого ж? Слушай, малец. На тебе деньги. Сбегай в ларек: да купи «Беломор». Курить хочу, аж уши опухли…

—Вы из госпиталя? — спросил его Зиночка, вручая папиросы.

—А откуда ж еще.

—А можно к вам через забор? А то нянька не пускает, а мне к папе надо. Углов его фамилия. Может, знаете?

—Ох, ты! Так он в соседней палате лежит. А ты кто? Сын?.. Тогда давай сюда! Мы это сейчас организуем…

Через десять минут, одетый в длинный больничный халат, Зиночка уже входил в палату. Отец сразу увидел его и будто даже не удивился. Поманил рукой:

—Иди сюда, сынок. Я знал, что ты придешь. А где мама?

—Я без мамы. Я сам… Она не знает.

—Значит, мужаешь, сынок, — серьезно сказал отец. — Ну-ну.

—Папа, ты как?.. Тебе очень плохо?

—Ну что ты, Зиновий. Сейчас мне хорошо. Это тогда было… Я бы встал, да вот врачи, — он улыбнулся. Но тотчас лицо его изменилось, точно окаменело. Только на виске быстро-быстро колотилась голубая жилка. Потом и она набухла, стала толстой, как веревка, и замерла. Лоб мгновенно стал мокрым.