Принцесса Брамбилла   ::   Гофман Эрнст Теодор

За это время старуха потушила свечи и хорошенько пробрала нескромного Джильо за то, что он испортил всю радость Джачинте, и к тому еще довольно неучтиво дал понять, насколько она прелестнее в этом богатом наряде. Джачинта, вернувшись, усердно вторила этому нагоняю, пока Джильо - весь смирение и раскаяние - не упросил их выслушать его, клянясь, что его изумление было вызвано необычайным стечением совсем особых обстоятельств.

- Позволь тебе рассказать, моя душа, моя сладостная любовь, какой сказочный сон привиделся мне прошлой ночью, когда я, до смерти устав от роли принца Таэра, которую я, как тебе и всему миру известно, божественно играю, бросился на свое ложе. Мне снилось, будто я все еще на сцене и ссорюсь с этим грязным скрягой импресарио, который упорно отказывал мне в нескольких дукатах аванса. Он осыпал меня целым градом глупейших упреков; тут я, защищаясь от них, хотел сделать красивый жест и нечаянно угодил рукой по его правой щеке, отчего послышался звук полновесной пощечины. Недолго думая импресарио кинулся на меня с большим ножом. Я попятился назад, и с головы у меня свалилась прелестная шапочка принца, которую ты сама, моя сладостная надежда, так мило убрала красивейшими перьями, когда-либо выщипанными у страуса. Полный ярости, этот варвар, этот изверг набросился на нее и искромсал ножом бедняжку так, что она в мучительных страданиях, вся скорчившись, со стоном испустила дух у моих ног. Я хотел, я должен был отомстить за несчастную.