JК
Саша и Шура :: Алексин Анатолий Георгиевич
Страница: 36 из 209Я хотел разорвать конверт, но тут послышался голос дедушки:
– Подожди, подожди! Давай марку исследуем. Дедушка стоял на пороге но пояс голый и растирался мохнатым полотенцем.
Несколько минут он произносил одно только слово: «Хор-ро-шо-о! Хор-ро-шо-о!» Потом надел пенсне, взял у меня конверт и стал разглядывать марку.
– Да, ничего нет лучше утреннего обтирания. Так-с… – Он артистически ловко отделил марку от конверта. – Вообрази, все зубчики уцелели, все до одного! Плотина Днепрогэса! У меня ещё не было такого экземпляра..
С виду дедушка Антон был старик как старик (палка, пенсне, жилет с цепочкой), но в то же время в нём было много молодого, мальчишеского: он собирал марки, обтирался холодной водой, выжигал и выпиливал по дереву. На полке стояли самодельные шахматы (тоже дедушкиной работы), в которые, как предупредил дедушка, мы обязательно будем играть, «потому что шахматы – преотличнейшая гимнастика для человеческих мозгов». Спал дедушка на узкой деревянной кровати и укрывался одной только простынёй.
Пока дедушка одевался, я читал вслух мамино письмо.
– «Дорогой Саша! – писала мама. – Как только мы с бабушкой вернулись с вокзала, так сразу я села писать письмо. Ведь я забыла предупредить тебя о том, что Белогорка – очень опасная река. Там много ям и воронок. Так что, прошу тебя, не уходи далеко от берега…»
– А ты что, плаваешь плохо? – спросил дедушка.
– Да нет… Просто мама боится.
– «Боится»! – Он покачал головой.
– Подожди, подожди! Давай марку исследуем. Дедушка стоял на пороге но пояс голый и растирался мохнатым полотенцем.
Несколько минут он произносил одно только слово: «Хор-ро-шо-о! Хор-ро-шо-о!» Потом надел пенсне, взял у меня конверт и стал разглядывать марку.
– Да, ничего нет лучше утреннего обтирания. Так-с… – Он артистически ловко отделил марку от конверта. – Вообрази, все зубчики уцелели, все до одного! Плотина Днепрогэса! У меня ещё не было такого экземпляра..
С виду дедушка Антон был старик как старик (палка, пенсне, жилет с цепочкой), но в то же время в нём было много молодого, мальчишеского: он собирал марки, обтирался холодной водой, выжигал и выпиливал по дереву. На полке стояли самодельные шахматы (тоже дедушкиной работы), в которые, как предупредил дедушка, мы обязательно будем играть, «потому что шахматы – преотличнейшая гимнастика для человеческих мозгов». Спал дедушка на узкой деревянной кровати и укрывался одной только простынёй.
Пока дедушка одевался, я читал вслух мамино письмо.
– «Дорогой Саша! – писала мама. – Как только мы с бабушкой вернулись с вокзала, так сразу я села писать письмо. Ведь я забыла предупредить тебя о том, что Белогорка – очень опасная река. Там много ям и воронок. Так что, прошу тебя, не уходи далеко от берега…»
– А ты что, плаваешь плохо? – спросил дедушка.
– Да нет… Просто мама боится.
– «Боится»! – Он покачал головой.