Шквал   ::   Житков Борис Степанович

Но старик или не понимал, или не слышал: рубил и рубил.

И вдруг послышался свистящий вздох. Это из невидимой дырки выходил воздух.

Удары топора бешено забарабанили по борту. Мелкие щепки летели наружу.

- Ай-ай, дедушка, дедушка! - крикнула Настя.

Вдруг стук сразу оборвался. С минуту все в шлюпке молчали.

- Ну, аминь, - сказал Ковалев, - пропал старик.

Женщина вдруг вскочила, вырвала из рук Дмитрия черпак и в отчаянии застучала по дну судна. Ответа не было.

- Отваливай! - скомандовал Ковалев.

Шлюпка отошла. Легкий ветер гнал ее к берегу и помогал гребцам.

- Чего ты, Настя? - спросил Ковалев.

Девочка плакала.

- А заинька, где заинька?

Не плачь, - утешал матрос, - мама другого купит.

Шлюпка медленно двигалась, гребли чем попало: весла пропали, их не нашли.

- Вон, вон что-то! - вдруг крикнула Настя.

Все поглядели, куда указывала девочка. Черное пятно маячило на воде справа.

Подошли. Ящик плавал, слегка погрузившись в воду. Ковалев засунул руку и достал мокрого, но живого зайца.

- Заинька, вот он, заинька! - крикнула Настя и стала заворачивать зайца в мокрый подол.

- Вот ведь: скотина бессмысленная спаслась, а человек пропал, - сказал Дмитрий и оглянулся на блестевшее на луне осклизлое брюхо корабля.

Гребцы налегли: всем хотелось поскорее уйти от погибшего судна. Каждому чудилось, что грек еще стучит топором по дну.