Страница:
49 из 123
«Что припечатали, то припечатали», – подумал медведь Михайло и пригнулся, чтобы черепаха не видела его. – Если бы обо мне написали такое, я бы и березу в щепки разнес».
А Енот поглядывал на Шакала и думал: «Счастливчик, о нем хоть такую да записали сказку, а обо мне никакой пока. Умру, и знать через сто лет не будут, что жил я».
Все оглядывались на Шакала, а Кабан, добродушно похрюкивая, показывал ему клыки:
– Как тебя продернули! Хрю-хрю.
А Шакал сердился. Лапами размахивал, слюной брызгал:
– Небывальщина все это. Не давайте ее словам веры. Ишь чего набрехала про меня. Во мне жадности нет, бережливость только. Не так дело было. Вам бы лишь посмеяться, ошельмовать меня. А в душу мне ни разу не заглянул никто, что там.
– А что заглядывать? – сказал медведь Спиридон. – Тьма там у тебя беспросветная.
– И неправда все это,
– Что – неправда? Что не жадный ты? Да скупее тебя у нас в роще никого нет. Ведь у тебя даже средь зимы снега не выпросишь.
– У этой черепахи язык без пути болтается. Врет, что ей на ум придет, а вы ей верите, а я докажу, что я не такой, вот увидите, – возмущался Шакал, а вечером пошел по соседям.
К первому к Кабану постучался:
– Вот вы все подтруниваваете надо мной, скопидомом дразните. Говорите, что жадный я. Слова охульные придумываете про меня. А я сегодня Хорю суслика дал.
– Ой, врешь, Шакал!
– Эх, ты! Рядом со мной живешь и не веришь.
– Потому и не верю, что рядом живу.
|< Пред. 47 48 49 50 51 След. >|