Страница:
62 из 123
Чуть доел Баран сено к вечеру. Последнюю былку дожевывал со слезами, а уж глотать ее было некуда, за щекой оставил. Никогда не ел в гостях так много. Даже силы не осталось «спасибо» сказать. Поглядел на Верблюда, подумал:
«Не будет теперь у тебя беды в доме».
И все-таки ждал Верблюд: может, попросит Баран добавки. А когда не попросил он, сам предложил:
– Может, ты еще бы поел?
– Н-н-н-е, – еле выдавил из себя Баран и чуть понес домой живот свой, до самой земли он отвис у него.
Глядел Верблюд, как уходит Баран, и думал: «Точно, не понравилось ему мое сено, потому он и отказался от добавки. Надо бы у соседа лугового с клеверком попросить. Ну да ладно, придет еще раз».
Но Баран почему то больше к нему не идет.
– Ты знаешь, Филька, – затараторила Сорока, – как закончила черепаха сказку, мы так все и покатились со смеху.
– А черепаха?
– Она тоже посмеялась с нами и начала новую сказку. И ты думаешь, о ком она была?
– Обо мне? – похолодел Филька.
– Не угадал. О Мышонке рассказывала Кири-Бум свою вторую сказку. Вот так, знаешь, села, глазки сощурила и начала:
«Стоял Кабан под дубом и ел желуди. Мимо Мышонок бежал. И ему захотелось желудей отведать.
– Можно, – говорит, – и я с тобой есть буду? Мама у меня заболела. Один я.
– Ешь, – разрешил Кабан и подвинулся.
Едят они, а Мышонок и говорит:
– Ох ты и чавкаешь, дядя Кабан, ну как свинья.
Хрюкнул на него Кабан и прогнал со своей делянки.
|< Пред. 60 61 62 63 64 След. >|