Солнечное затмение   ::   Лиханов Альберт

– Он совсем на тебя не похожий, у него другая судьба, голубей вон гоняет…

– Хочешь сказать, я не могу голубей гонять? Допустим. Не могу. Что дальше?

Мамуля без конца моргала глазами, и это раздражало Лену.

– У тебя же есть подруги, – заспешила она. – Зиночка, например, девочки по комнате, наконец, в интернате мальчики есть…

Лена все поняла, и, странно, не злость, не обида всколыхнулась в ней, а жалость к мамуле. Вот она и опять щадит ее, опять жалеет, старается, чтобы не случилось чего, что потом доставит ей горе, печаль, боль.

Лена протянула к мамуле руки, та охотно подалась вперед. Лена прижала к себе маму и погладила, как маленькую, по голове.

– Не бойся, – шепнула, – не бойся, я все знаю.

– Что знаешь? – отстранилась мама.

– Что меня ждет разочарование. Обида. Потеря.

– Нет, нет! – фальшиво воскликнула мамуля. – Я имела в виду совсем другое.

– Что же? – рассмеялась Лена.

– Хорошо, – ответила мама, – раз ты настаиваешь, хорошо. Он не поймет, что ты больная. Не поймет, что между вами нет равенства.

– Достаточно, мамочка, – сказала Лена, теперь уже злясь. – Это все разные слова про одно и то же.

Раздался звонок. Мамуля побежала открывать, должно быть, вернулся отец. Но из прихожей послышались восклицания – и еще один женский голос, страшно знакомый.

– Мамочка! – крикнула Лена, срываясь с места.

В комнату входила Вера Ильинична, с цветами в одной руке и коробкой торта в другой. Цветы и коробка полетели на диван, Лена повисла на шее учительницы, повизгивая от радости.