JК
Старик Хоттабыч (ред. 1938 года) :: Лагин Лазарь
Страница: 19 из 44И тогда встал со своего места Гассан Абдуррахман ибн Хоттаб, поднял вверх руки и громовым голосом произнёс:
— Презреннейшие из презреннейших, глупейшие из глупцов! Вы, смеющиеся над чужими несчастиями, подтрунивающие над косноязычными, находящие веселье в насмешках над горбатыми, разве достойны вы носить имя людей!
И он махнул руками.
Через полминуты из дверей парикмахерской выбежали, дробно цокая копытцами, девятнадцать громко блеявших баранов.
VIII . Девятнадцать баранов
Собственно говоря, ничего особенного в парикмахерской не произошло.
Когда разъярённый Хоттабыч начал свою гневную речь и ещё только собирался махнуть руками, Волькин парикмахер, задыхаясь от смеха, гаркнул:
— Это ещё что за чучело гороховое?!
— Ха, ха, ха! Хо, хо, хо! Хи, хи, хи! — грохнула немедленно вся парикмахерская.- Ой, батюшки, уморил! Ай да старичок! Нет, вы на старичка-то посмотрите! Театр, чистый театр!
Хохот стоял такой, что прохожие останавливались, недоуменно заглядывали в окна и двери парикмахерской, собирались кучками у входа и, ещё не зная, в чём дело, смеялись.
— Очередь! — самодовольно провозгласил между тем парикмахер, стараясь перекричать весёлый шум в зале.
— Презреннейшие из презреннейших, глупейшие из глупцов! Вы, смеющиеся над чужими несчастиями, подтрунивающие над косноязычными, находящие веселье в насмешках над горбатыми, разве достойны вы носить имя людей!
И он махнул руками.
Через полминуты из дверей парикмахерской выбежали, дробно цокая копытцами, девятнадцать громко блеявших баранов.
VIII . Девятнадцать баранов
Собственно говоря, ничего особенного в парикмахерской не произошло.
Когда разъярённый Хоттабыч начал свою гневную речь и ещё только собирался махнуть руками, Волькин парикмахер, задыхаясь от смеха, гаркнул:
— Это ещё что за чучело гороховое?!
— Ха, ха, ха! Хо, хо, хо! Хи, хи, хи! — грохнула немедленно вся парикмахерская.- Ой, батюшки, уморил! Ай да старичок! Нет, вы на старичка-то посмотрите! Театр, чистый театр!
Хохот стоял такой, что прохожие останавливались, недоуменно заглядывали в окна и двери парикмахерской, собирались кучками у входа и, ещё не зная, в чём дело, смеялись.
— Очередь! — самодовольно провозгласил между тем парикмахер, стараясь перекричать весёлый шум в зале.