Три девочки (История одной квартиры)   ::   Верейская Елена Николаевна

Мы с Гулькой постепенно узнали, что прозвище девчонки – Вихрашка, что сейчас она лежит в лазарете, потому что очень простудилась. И еще мы узнали – и это нас больше всего потрясло, что она дочка… самого Михаила Ивановича.

Мы с Гулькой даже похудели за эти дни. Когда я заикался о побеге, Гулька зло меня обрывал:

– Не путайся под ногами. Сам знаю, когда уйти. Выжидать надо.

И вот через несколько дней идем мы с Гулькой по коридору, а у окошка стоят несколько девчонок из новеньких, шепчутся о чем-то и ревут все. У меня почему-то сердце ёкнуло. Я подошел к ним и спрашиваю, стараясь погрубее:

– Ну? Чего ревете?

Одна всхлипнула и говорит:

– Вихрашка помирает… Крупозное… Доктор сказал: безнадёжна… – и разревелась чуть не в голос.

И вдруг вижу – директор по коридору идет… Идет, вперед смотрит, точно ничего не видит. А на лицо посмотреть страшно.

Одна из девочек тихо окликнула его:

– Михаил Иванович!

Он остановился, посмотрел, подошел к ним. А они ревут, ничего сказать не могут. И он ничего не сказал, погладил только по голове ту, что окликнула его, и пошел дальше.

Я стою в стороне и сам не понимаю, что со мной. Дрожит у меня что-то внутри, никак мне этой дрожи не унять. А Гулька взял меня за руку, оттащил в пустой класс, ухмыляется.

– Вот и ладно, – шепчет, – помрёт она, так все у нас шито-крыто и останется.

И сам я не помню, как это случилось, но размахнулся я и изо всех сил ударил Гульку по лицу.

Леонтий Федорович замолчал. Наташа подняла голову и посмотрела на подруг.