Виктор Вавич (Книга 1)   ::   Житков Борис Степанович

- Что ж не привел, не показал? Ну, вот как... теперь все так, - и старуха опять потонула затылком в подушке, и Тайка не сразу увидела, что без звука, одними слезами заплакала старуха. Неподвижным казалось белое лицо в полутьме, только блестели при лампе две слезы.

- Мамочка! - сказала Тайка, задохнувшись. - Маленькая, миленькая. Витька пишет, что благословить просит. Мамочка хорошенькая, - и Тайка стала целовать старуху в мокрые глаза, - она любит тебя, она хорошая, красивая, добрая. Высокая, вот! - Тайка вскочила на ноги и на аршин выше себя показала рукой. А мать повернула голову и смотрела, внимательно смотрела, как показывала Тайка. - Она очень любит...

- Что ж, любит, - и старуха слабо мотнула здоровой рукой, - не придет даже. Как любить... не видевши? Господи, Христе милостивый, - тряскими от плача губами сказала старуха. - Господи, сама б пошла, - ведь калечство мое... что же это? Боже... ты... мой!

- Маменькин миленький! - У Тайки слезы встали в горле. - Ей-богу, только боится она. Она хочет... боится. Позволь - придет. Страшно хочет. Маменькин!

Тайка выбежала, выбежала так, будто Груня в прихожей ждала только, что вот - позовут. Тайка на ходу застегивала пальтишко, кутала голову вязаным платком. Захрустели морозные мостки. Тайка чуть не бегом пустилась вверх по улице. Тайка перебежала площадь и тут только сунулась в карман. Один двугривенный был завязан в уголке платка.

- За двугривенный к тюрьме, - сказала Тая извозчику.