Виктор Вавич (Книга 1)   ::   Житков Борис Степанович

Он схватился цепкой рукой за плечо Анны Григорьевны и почувствовал, что теперь совсем, совсем пропало.

- Голубчик, вам неудобно, милый, вам же нельзя волноваться, - и Анна Григорьевна бережно опустила голову Башкина на подушку.

- Не могу, не могу! - горьким голосом говорил Башкин, он уткнулся в подушку, натянул по уши одеяло и плакал едкими, ржавыми слезами.

- Успокойтесь, успокойтесь, - шептала Анна Григорьевна и думала: "Дура, дура, валерианки-то, идиотка, не взяла! Ведь хотела".

- Доктор был? - спросила она, когда Башкин затих. Башкин не ответил. Анна Григорьевна осторожно поднялась. Пересела на стул. Башкин крепко прикусил, зажал зубами наволочку.

Анна Григорьевна на цыпочках, осторожно переступая, двинулась к двери.

- Вы уходите?! - вскрикнул Башкин. Анна Григорьевна вздрогнула.

- Я вас напугала, простите. Какой я медведь! Я сейчас, сейчас. Голубчик, я вас не оставлю. - Она подбежала к Башкину и схватила его руку. - Сейчас, сейчас! - и она вышла из комнаты.

Башкин старался забыться, отдаться жару, уйти в болезнь; он закрывал глаза и слышал, как против его двери нетерпеливо скрипели половицы под шагами Анны Григорьевны и как у телефона кричал визгливый женский голос:

- Ну, думаете, как военный, так можете мене пули лить! Ну да! Еще бы...

И слышал, как потом говорила в телефон, тут, напротив его двери, Анна Григорьевна взволнованным, торопливым голосом. Башкин лег навзничь, закрыл глаза и старался глубоко и ровно дышать и с радостью чувствовал, что засыпает.