Виктор Вавич (Книга 1)   ::   Житков Борис Степанович

- Ты как же? Смотри, - и Егор пошатал головой, - по всем стенкам городаши, стерегут завод, что тюрьму, туды их в дышло. Гляди.

- А! Я уж знаю, каркай тут, - Филька досадливо сморщился. - Ну ладно. Пошел я.

- Ни пера тебе... - бормотал Егор, по коридору шагая за Филиппом.

Филипп вышел. Огляделся. Ночь стояла на месте. Все так же лаяла далекая собака.

Снег сладко щурился на луне, и темными каплями шли Филипповы следы от забора. Филипп перелез и, ступая в свои следы, пошел по пустырям. Шел неторопливо, не оглядываясь. И, только когда вошел в твердую тень в переулке, стал и прищурился на пустырь. Спокойно млел белый снег и, казалось, тихо дышал, поднимался. Филипп круто повернулся и бойкими шагами пошел теневой стороной. И как захлопнулась дверка внутри - и ноги стали поворотливей. "Плакала тут, в плечо", - и Филька дернул, тряхнул правым плечом. Нахмурился, поддал ходу. Сказал: "до утра будут". Так будут... Перерваться! Заводская стенка - та, значит, что к пруду, в тени вся. А в ту, что к площади, бьет в нее луна, мажет светом. И Федька остался в заводе, забился куда-нибудь, они уж, мальчишки, знают, знают, черти: когда надо, не сыщешь, - его как ветром сдуло. Теперь надо швырнуть всю эту музыку через забор и чтоб упала в угол, а Федька подберет, как уговорено. Рассует, расклеит всюду... А вдруг проспит, как сукин сын? И Филипп сжимал челюсти так, что играл живчик в скулах. Провалит мерзавец - и стыд и в дураках: похвастал.

За заводской стеной белыми шарами таращились электрические фонари.