Виктор Вавич (Книга 1)   ::   Житков Борис Степанович

Виктор оглянулся. Извозчик корзинами заслонял старуху и Груню.

Груня переодевалась, мылась в низкой комнатке за лавкой.

- Пила, пила кофий, не надо, Наталия Ивановна, - говорила Груня, плескаясь водой.

Старуха едким глазом оглядывала Груню, осматривала все стати, прощупывала взглядом упругое белье.

- Дела какие же, какие дела у нас, - у жидов все дела, дохнуть не дают. Уж верно говорится, что ни пуха не оставят, ни пера. Евреи, я говорю... В церковь пойдешь? - пела старуха. - Пойди, пойди милая, как не пойти. А это зачем же? Ведерко, что ли, какое? Тяжелое, - сказала старуха, приподняв за Грунину руку.

- А где пройти ближе? - спросила Груня. Она стояла, свежая от воды, в лучшем своем розовом платье с пунцовым поясом, и розовые руки розовели из розовых коротких рукавов.

Груня действительно пошла в церковь, постояла минуту на коленях на пустом широком полу - прямо посреди церкви. Положила три земных поклона, отыскала икону Божьей матери, приложилась. И вышла быстрыми шагами по гулкому полy. Нищенка толкнула тряпичным телом тяжелую дверь, и Груня порылась, сунула ей пятак. Приостановилась и сунула еще три копейки.

Груня кликнула извозчика, уселась, поставив пакет в ногах.

Полицмейстерша из маленькой леечки поливала цветы. У нее были любимые и нелюбимые. Она любила чахлые и больше лила в них воды.

- Пейте, милые, пейте, - говорила тихонько Варвара Андреевна, пухлой ручкой помахивая лейкой.