Виктор Вавич (Книга 2)   ::   Житков Борис Степанович

- Уж родился дураком, - ворчал Всеволод Иванович и вертел громко ложечкой, - в сына твоего пошел, видно, в Виктора... в Виктора удался уж... таким умником.

Всеволод Иванович разом плюхнул горячий чай в блюдце, перелил на скатерть.

- Был бы умным, - тише говорил Всеволод Иванович, - не родил бы квартального... умудрил Господь... бог Саваоф... и Пресвятая Троица. Дурак и есть! - крикнул Всеволод Иванович. - И нечего с дураком разговаривать.

Всеволод Иванович встал и нарочно во всю мочь ткнул назад кресло, пошел к себе в комнату, оставил чай на блюдечке. Самовар один стоял и плевался громко сквозь дырочки.

Тайка села с размаху на стул, уперла локти в столик, в закапанное сукно, и расползлись, разрябились знакомые черные пятнышки сквозь слезы. Самые знакомые пятнышки, кляксы, и смотрели осторожно на Тайку. Обтерла слезы и пальцем стала обводить пятнышки.

- Самая, самая я несчастная, - и губы дрожали, говорила шепотом.

"И волосы, как мочало, желтые, прямые, - Тайка дернула себя за мокрую прядь, - все дуры несчастные, у кого волосы как палки". - Тайка всхлипнула, легла на стол, на руки головой. Глаза закрыла. "И вдруг пройду мимо барьера - они там внизу - шумит, шумит театр голосами, хлопают, хлопают голоса. А он там, к углу, и в ноты глядит и пробует - усами над флейтой. И вдруг пробежит, как ветер свежий поверх всех, как ветер в саду по деревьям и вдруг вверху затрепещет - и улетел ввысь" - и Тайка выпустила сбившийся воздух в груди.