Виктор Вавич (Книга 2)   ::   Житков Борис Степанович

Вот смехота! А это, понимаешь ты, бутылка!Ах, чтоб ты пропала! Квасу бутылка у ней в углу лопнула. Ах ты, чтоб тебе! - Филипп смеялся и головой мотал и стукнул пустым стаканом о блюдечко. - Ах ты, дура на колесах!

Наденька улыбалась. Потом подумала: "А вдруг это действительно смешно!"

- Я выношу этую бутылку, - и Филипп толкнул Надю в плечо, - выношу в сени, понимаешь, вот она, говорю, пушка-то, сукиного сына! Во! Так, ей-богу, попятились, не разглядевши-то! Ой, и смеху!

Наденька смеялась, глядя на Филиппа, а его изморил уже смех и размял ему все лицо, и глаза в слезах.

- Наливай еще! Ну тебя к шуту, - Филипп толкнул Наде свой стакан.

И вдруг самовар оборвал ноту.

Надя сразу узнала, что теперь они остались вдвоем. Филипп перестал смеяться.

- А где Аннушка сейчас? - Надя спросила вполголоса и водила пальчиком по краешку блюдца. Филипп промолчал. Насупился.

- Говорится только: рабочий класс, за рабочий класс... Разговор все.

Надя остановила палец.

- Почему же? Идут же люди...

- А идут, так... так, - Филипп встал, - мой посуду и все тут.

Филипп отшагнул раз и два, отвернулся и стал скручивать папиросу.

Надя не шевелилась. Время стало бежать, и Филипп чуял, как оно промывает между ними канаву. Вдруг обернулся.

- Да что ты? Голубушка ты моя! - И уж обнял стул за спинку и тряхнул сильно, так что Наденька покачнулась. - Да размилая ты моя! Я ж попросту, по-мужицки, сказать. Да ты что, в самом деле, что ли? Ведь верное слово.