Волшебная школа   ::   Постников Юрий Михайлович

Ветер пел на крыльях, и пилот пел такой припев незнакомой песенки:

А паровозик:

— Ту-ту-ту! Ту-ту,

Ту-ту, ту-ту-уу…

Внизу туманилась на солнце коричнево-зелёно-голубая равнина. Бежали ручейками широкие, наверное, реки. А Самоделкин пел, подражая скрипучему голосу вагона:

— Зачем тебе на тыщу вёрст,

Когда легко на двести?

А ты, приятель, будь не прост,

Как тот зелёный паровоз,

Как полосатый паровоз,

И тот, который без колёс

Один стоит на месте…

А паровозик:

— Ту-ту-ту! Ту-ту,

Ту-ту, ту-ту-уу…

В багажнике самолёта, как в бочке, отражалось эхо и словно подпевало тоненькими голосами:

А паровозик:

— Ту-ту-ту! Ту-ту,

Ту-ту, ту-ту-уу…

В конце концов, если друг потерялся, надо во что бы то ни стало найти его. Потому что нет на свете ничего нужнее друга: маленького или большого, но только верного друга. И храбрый Самоделкин пел, подражая голосу вагона:

— И что вдали не видел ты?

Все те же рельсы и мосты,

И бесконечный перестук.

Верста похожа на версту,

И ветер злее на лету…

Так в песенке вагон убеждал того, кто посмел утянуть его неизвестно куда:

А чтоб ты рухнул на мосту!

Ту-ту, ту-ту, ту-ту…

— передразнил вагон, и в багажнике самолёта эхо повторило тонкими голосами припев:

А паровозик:

— Ту-ту-ту! Ту-ту,

Ту-ту, ту-ту-ууу…



ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ, в ней самолёт начинает разговаривать

Железный человечек поглядел вниз и увидел только синюю ровную глубину до самого горизонта.

— Море! — воскликнул догадливый Самоделкин.