Земля у нас такая   ::   Мисько Павел Андреевич

Двор тянулся вдоль нее, а у сарая сворачивал коленом в сторону, потому что сарай стоял поперек усадьбы.

В этом "колене" и начали раздеваться: здесь мы были скрыты от людских глаз постройками и деревьями со всех сторон.

Под забором, на кольях, лежали два очищенных от коры сосновых бревна. У стены сарая - несколько березовых бревен и хворост.

Сперва мы взялись за сосновые бревна. Пот катил с нас градом, опилки прилипали к рукам, к лицу, шее. Нам хотелось чесаться, как поросятам. Хорошая была пила у Витькиного отца, въедливая! Только тяни, а она так и вгрызается в дерево, так и вгрызается...

После этих огромных бревен мы передохнули. Потом взялись за березовые. Завалили чурками весь двор...

Кололи по очереди: то Витя, а я складывал у стенки сарая, то возился у поленницы Хмурец, а колол я. Если бы потяжелее топор, было бы лучше, конечно.

Ну и устали мы! Хмурец даже улыбаться уже не мог. Он только сказал:

- Ну, вот... - и покачнулся.

Не лучше чувствовал себя и я. Но меня распирало от гордости: сколько дров напилили, накололи! За полдня... Если б надо было дома столько сделать, то хватило б на целый день и нам, и Грише.

Издалека донеслась песня:

Ой, жарам гарыць калiначка ў лузе...

О-го-го-о! Э-гэй! У лузе-е!

- Женщины с косовицы идут! Бежим!

Витя схватил пальто, напялил на себя. Я начал подсовывать ему под полы пилу...

- Ой! Что я тебе - бревно, да?

Чуть Витьку не перепилил!..

Хмурец сбрасывает пальто, кое-как заворачиваем в него пилу и топор убегаем.