Жизнь Ивана Семёнова   ::   Давыдычев Лев Иванович

Эх, придумать бы такую специальную ручку, чтобы сама уроки делала! Колпачок бы с неё снял, положил бы её на тетрадь – и поехала! Вжик-вжик, чик-чирик – готово домашнее задание!

Или бы специальную машину изобрели: сунул бы в неё тетрадь – тр-тр-тр-тр-тр! – готово домашнее задание.

Или бы ещё такой прибор сделали: трахнул бы им по голове, и она что угодно запомнила бы. Трах – правило запомнил, трах – стихотворение запомнил, трах, трах, трах – вот это учёба!

Иван ойкнул, потому что, размечтавшись, стукнул себя кулаком по голове.

– Гвардии рядовой Иван Семёнов! – скомандовал он. – На упражнение по русскому языку вперёд – марш!

Если бы кто-нибудь в это время подставил ухо к дверям, то подумал бы, что Иван с кем-то борется – так громко он пыхтел. Он врезался грудью в стол и высунутым языком чуть-чуть не касался страницы. Нагни он голову ещё на полмиллиметра ниже, и лизнул бы строчку.

А лень-матушка стояла рядом и нашёптывала:

«Бедненький, несчастненький! Пожалеть тебя, кроме меня, некому. Иди-ка лучше побегай. Или спать ложись. Я тебе песенку спою, сказку расскажу».

«Уйди ты от меня, – отвечал Иван, – и без тебя тошно».

«Никуда я от тебя не уйду, – говорила лень-матушка, – друзья мы с тобой на всю жизнь».

Каждая буква давалась Ивану с трудом, и когда он поставил последнюю точку, рук поднять не мог.

«Не мучь ты сам себя, – шептала лень-матушка, – заболеть ведь можешь. Умереть ведь можешь».

– Гвардии рядовой Семёнов! – скомандовал Иван. – В атаку на примеры – марш!

И лень-матушка исчезла: видеть она не могла тех, кто добрым делом занят. (Между нами говоря, ушла она не так уж и далеко, всё ещё надеясь, что уговорит Ивана.)

А он побеждал пример за примером.