35 Мая   ::   Кестнер Эрих

Но тут Негро Кабалло вдруг здорово тряхнуло. Он споткнулся и удивленно глянул на свои копыта. Роликовых коньков как не бывало!

– Мать честная! – воскликнул Вороной. – И куда ж это мои ездилки подевались?

Дядюшка не знал, что и подумать. Зато Конрад сразу все сообразил.

– Вы небось уже забыли, что с нами было в Безделии?

– Верно! – заржал Вороной. – И впрямь, зачем жеребцу роликовые коньки? Это же совершенно неестественно!

С этого мгновения он больше не катался, а скакал и галопировал, как нормальная лошадь.

Вскоре им в пути встретилась маленькая Сельдерюшка. Это было так: внезапно они услышали чей-то плач. Похоже было, что плачет ребенок. Но сколько они ни озирались, так ничего и не смогли увидеть. В конце концов дядя с племянником слезли с лошади и осторожно углубились в джунгли. Но Рингельхуту не суждено было далеко уйти. Он споткнулся о воздушный корень и с воплем «Ой, моя мозоль!», опустился на землю и стал тереть ушибленную ногу. Но оттого, что плюхнулся он прямиком в муравейник, лучше ему не стало. Надо заметить, что полинезийские муравьи размером с нашего майского жука. А жидкость, которую они выделяют – чистейшая соляная кислота.

Конрад же в это время перебирался через упавшие деревья, продирался сквозь заросли вьющихся растений и все шел на детский плач, пока наконец не вышел к каучуковому дереву. Плач доносился с верхушки этого дерева. Мальчик посмотрел наверх. Высоко на ветке сидела маленькая девочка.