Александр II, или История трех одиночеств   ::   Ляшенко Леонид Михайлович

Это не походило на обыкновенный дворцовый этикет, существующий при других дворах... Нет, здесь было худшее, рабское мышление, не лишенное в то же время барской заносчивости».

Лакейство идет рука об руку с доносительством, желанием проникнуть в чужую жизнь и мысли, с головокружительными и жалкими интригами. Не удивительно, что ко времени восшествия на престол Александр II оказался под неусыпным ежеминутным контролем. Знаменитый анархист князь П. А. Кропоткин, учившийся в Пажеском корпусе и одно время близкий ко двору, вспоминал: "Система шпионства, практиковавшаяся во дворце, а особенно вокруг самого императора, покажется совершенно невероятной непосвященным... По свидетельству чиновника III отделения «Слова и мнения Его Величества должны быть известны нашему отделению. Разве иначе можно было бы вести такое важное учреждение, как государственная полиция? Могу вас уверить, что ни за кем так внимательно не следят в Петербурге, как за Его Величеством». В данном случае, как вы понимаете, речь идет не о безопасности монарха, не о выслеживании «врагов отечества» и раскрытии их коварных замыслов, а о пошлой слежке за каждым шагом императора и вынюхиваний его отношения к окружающим, улавливании каждого его слова. Находиться «под колпаком» собственной тайной полиции — положение унизительное, но, видимо, привычное для власть имущих, неотъемлемое от той роли, которую они играют.

Привычно было и другое. По словам знакомой нам А. Ф.