Александр II, или История трех одиночеств   ::   Ляшенко Леонид Михайлович

Объясняя свою симпатию к армейским установлениям, он еще в 1821 году писал: «Здесь порядок, строгая безусловная законность, никакого всезнайства и противоречия, все вытекает одного из другого... никто без законного основания (то есть без команды сверху — Л. Л.) не становится впереди другого, все подчиняются одной справедливой цели, все имеет свое назначение. Я смотрю на человеческую жизнь, только как на службу, так как каждый служит». Честно говоря, взгляд довольно-таки унылый, но что было, то было.

К концу 1840-х годов казалось, что императору удалось повсеместно привести свою мечту в исполнение и подчинить мысли и устремления подданных долгу непрерывного служения родине и трону. По отзыву одного из тогдашних литераторов, «... все казалось поконченным, запакованным и за пятью печатями сданным на почту для выдачи адресату, которого зараньше предложено было не разыскивать.» Впрочем, оставим в покое подданных, для нас сейчас важно, что названные идеи и чувства Николая Павловича в полной мере распространялись и на его семью, в которой он ощущал себя в какой-то степени восточным владыкой. Он требовал от детей полной покорности, корил их за малейшую провинность, то есть, желая того или нет, ежеминутно подавлял их личность.

Одна из фрейлин его жены вспоминала, как Николай строго следил «за стоянием своих детей в церкви, малолетние были выстроены перед ним и не смели пошевелиться».