JК
Александр II, или История трех одиночеств :: Ляшенко Леонид Михайлович
Страница: 457 из 567Именно в силу профессионализма и таланта радикалов усиление правительственных репрессий достаточнодолго не давало желаемых результатов. Потребовалось время, чтобы полиция смогла выдвинуть фигуры, равные по профессиональной подготовке лидерам «Народной воли», а те сумели выработать действенные методы борьбы с терроризмом. Но император к этому времени был уже мертв.
Не будем забывать, естественно, и о позиции общества, которое, не поддерживая народовольческого террора, в принципе ничего не сделало для его прекращения на деле. Оно, видимо, считало, что в данной ситуации чем хуже дела у правительства, тем лучше для страны. Крайнее выражение подобной позиции звучит как отчаянный афоризм: пусть хуже, но иначе! — и было весьма в ходу позже, во время событий 1917 года. Надо признать, что и в начале 1880-х годов общество имело некоторые основания для таких настроений. «Никогда еще, — писал в 1880 году Д. Милютин, — не было представлено столько безграничного произвола администрации и полиции. Но одними этими полицейскими мерами, террором и насилием едва ли можно прекратить революционную подпольную работу... Трудно искоренить зло, когда ни в одном слое общества правительство не находит ни сочувствия к себе, ни искренней поддержки...»
В подтверждение этому выводу очень хочется привести разговор Ф. М. Достоевского с известным издателем А. С. Сувориным, зафиксированный в дневнике последнего. «Представьте себе... — горячился Федор Михайлович, — что мы с вами стоим у окон магазина Дациаро и смотрим картины.
Не будем забывать, естественно, и о позиции общества, которое, не поддерживая народовольческого террора, в принципе ничего не сделало для его прекращения на деле. Оно, видимо, считало, что в данной ситуации чем хуже дела у правительства, тем лучше для страны. Крайнее выражение подобной позиции звучит как отчаянный афоризм: пусть хуже, но иначе! — и было весьма в ходу позже, во время событий 1917 года. Надо признать, что и в начале 1880-х годов общество имело некоторые основания для таких настроений. «Никогда еще, — писал в 1880 году Д. Милютин, — не было представлено столько безграничного произвола администрации и полиции. Но одними этими полицейскими мерами, террором и насилием едва ли можно прекратить революционную подпольную работу... Трудно искоренить зло, когда ни в одном слое общества правительство не находит ни сочувствия к себе, ни искренней поддержки...»
В подтверждение этому выводу очень хочется привести разговор Ф. М. Достоевского с известным издателем А. С. Сувориным, зафиксированный в дневнике последнего. «Представьте себе... — горячился Федор Михайлович, — что мы с вами стоим у окон магазина Дациаро и смотрим картины.