JК
Александр II, или История трех одиночеств :: Ляшенко Леонид Михайлович
Страница: 505 из 567Каждый из нас при желании без особых затруднений ощущает себя героем литературного произведения, кинодейства или театрального спектакля. С историко-биографическим жанром такое происходит гораздо реже. Здесь мы можем только спорить, проводить параллели между эпохами, сходиться или не сходиться в нюансах мотивов поведения главного героя и его окружения, спорить о возможных вариантах их судеб и о Судьбе вообще. Здесь автор менее всего является диктатором, он лишь задает начало и тон разговора, а потом участвует в нем наравне с читателями-собеседниками...
Государей и правителей в России, как известно, не выбирали, они даровались ей, можно сказать, случайно, а можно сказать, от Бога, это уж как кому нравится. При всех недостатках монархического способа правления, в нем имелось большое достоинство российские цари и императоры, при значительном перепаде их личных достоинств и недостатков, исходили из главного принципа монархии — богоданности получаемой ими власти над страной и народом. Поэтому и не было среди них, как правило, временщиков, пренебрегающих трудными государственными обязанностями. Конечно, само отношение их к безграничной власти не оставалось неизменным, особенно в последние века существования монархии. «Радостная власть», власть ради власти в XVIII веке уступает дорогу власти ради долга в веке девятнадцатом. Бурление на троне и вокруг него в XVIII столетии заменялось исполнением монархом своих обязанностей через «не могу», потому что «так должно».
Государей и правителей в России, как известно, не выбирали, они даровались ей, можно сказать, случайно, а можно сказать, от Бога, это уж как кому нравится. При всех недостатках монархического способа правления, в нем имелось большое достоинство российские цари и императоры, при значительном перепаде их личных достоинств и недостатков, исходили из главного принципа монархии — богоданности получаемой ими власти над страной и народом. Поэтому и не было среди них, как правило, временщиков, пренебрегающих трудными государственными обязанностями. Конечно, само отношение их к безграничной власти не оставалось неизменным, особенно в последние века существования монархии. «Радостная власть», власть ради власти в XVIII веке уступает дорогу власти ради долга в веке девятнадцатом. Бурление на троне и вокруг него в XVIII столетии заменялось исполнением монархом своих обязанностей через «не могу», потому что «так должно».