Анна Ахматова   ::   Анненков Юрий

 Гумилеву, ее мужу, и написанное в 1912-м году:

В ремешках пенал и книги были,

Возвращался я домой из школы.

Эти липы, верно, не забыли

Нашу встречу, мальчик мой веселый.



Только ставши лебедем надменным,

Изменился серый лебеденок,

А на жизнь мою, лучом нетленным,

Грусть легла, и голос мой незвонок.

Грусть была, действительно, наиболее характерным выражением лица Ахматовой. Даже — когда она улыбалась. И эта чарующая грусть делала ее лицо особенно красивым. Всякий раз, когда я видел ее, слушал ее чтение или разговаривал с нею, я не мог оторваться от ее лица: глаза, губы, вся ее стройность были тоже символом поэзии.

В «Бродячей Собаке» Ахматова прочитала однажды стихотворение, посвященное Александру Блоку (1914 г.):

Я пришла к поэту в гости.

Ровно в полдень; в воскресенье;

Тихо в комнате просторной,

А за окнами мороз…

…Как хозяин молчаливый

Ясно смотрит на меня!

У него глаза такие,

Что запомнить каждый должен;

Мне же лучше, осторожной,

В них и вовсе не глядеть.

Я вспомнил это стихотворение потому, что я тоже был у Блока в этом доме, «у морских ворот Невы», в просторной комнате, которая навсегда запомнилась.

Приблизительно в то же время (декабрь 1913 г.) А. Блок написал стихотворение:

Анне Ахматовой



«Красота страшна», Вам скажут

Вы накинете лениво

Шаль испанскую на плечи,

Красный розан — в волосах.