JК
Аннигилизм критики :: Казаков В
Страница: 4 из 20И тогда, с голодным блеском в очах, набегает на произведение Ж.Обмылкин, журналист...
И вот берет автор научно-фантастического произведения какую-нибудь литературную (а то и экономическую) газету, распахивает ее на какой-нибудь странице, пробегает штурмовой опус Ж.Обмылкина, журналист-ефрейтора, похожий на хриплую команду "Сдеть шинеля!" и жалобно стонет: "Ну за что же? Ну неужели он действительно не понял? Ну что за кретин!"
Представим себе, что при этой сцене присутствует сам журналист-ефрейтор. "Ты это брось, - с ленивой ухмылкой скажет он автору. - Чего там не понимать. Все и так ясно". И наверное ему действительно все ясно. Небрежно, не глядя берет он очередную фантастическую повесть, бегло проглядывает ее, молча спешивается, обнажает саблю и идет в атаку. Таковы рефлексы критического лейб-ефрейтора".
Теперь, после предварительных соображений и цитат, обратимся непосредственно к Ирине Васюченко и ее вкладу в мировое Стругацковедение.
Есть основания думать, что до пукбликации в "Знамени" статья И.Васюченко успела полежать еще в одной редакции - скорее всего, в "Детской литературе". Очень уж упорно педалирует критик тезис о фантастике, как разновидности детского, в крайнем случае юношеского чтения. "Молодежь", "юношество", "читатель-подросток", "старшеклассники" или, на худой конец, "студенты и недавние выпусники вузов" - вот та аудитория, в интересах которой И.Васюченко намеревается рассматривать прозу Стругацких.
И вот берет автор научно-фантастического произведения какую-нибудь литературную (а то и экономическую) газету, распахивает ее на какой-нибудь странице, пробегает штурмовой опус Ж.Обмылкина, журналист-ефрейтора, похожий на хриплую команду "Сдеть шинеля!" и жалобно стонет: "Ну за что же? Ну неужели он действительно не понял? Ну что за кретин!"
Представим себе, что при этой сцене присутствует сам журналист-ефрейтор. "Ты это брось, - с ленивой ухмылкой скажет он автору. - Чего там не понимать. Все и так ясно". И наверное ему действительно все ясно. Небрежно, не глядя берет он очередную фантастическую повесть, бегло проглядывает ее, молча спешивается, обнажает саблю и идет в атаку. Таковы рефлексы критического лейб-ефрейтора".
Теперь, после предварительных соображений и цитат, обратимся непосредственно к Ирине Васюченко и ее вкладу в мировое Стругацковедение.
Есть основания думать, что до пукбликации в "Знамени" статья И.Васюченко успела полежать еще в одной редакции - скорее всего, в "Детской литературе". Очень уж упорно педалирует критик тезис о фантастике, как разновидности детского, в крайнем случае юношеского чтения. "Молодежь", "юношество", "читатель-подросток", "старшеклассники" или, на худой конец, "студенты и недавние выпусники вузов" - вот та аудитория, в интересах которой И.Васюченко намеревается рассматривать прозу Стругацких.