JК
Автобиография: Моав - умывальная чаша моя :: Фрай Стивен
Страница: 92 из 514Я проплывал весь бассейн туда и обратно, один только раз за всю дистанцию поднимая голову над водой, чтобы набрать полную грудь воздуха, а другие ученики теснились вокруг, округлив от изумления и восторга рты, наблюдая за мной, восхваляя меня, подбодряя приветственными криками…
Я мог это сделать, я знал тогда, что могу. И мне было ясно, что только это знание для успеха и требуется.
Единственная причина, по которой я не мог плавать, состояла в том, что мне сказали: ты не Пловец. Однако здесь, на жестких пружинах моей кровати, пока все прочие спали, я знал, что я – выдра, морской лев, порхающий дельфин, дитя Посейдона, Ихтиандр, друг Фетиды и Тритона, что я и вода едины.
Если бы только мне позволили надеть синие плавки, я бы им всем показал.
Грубое столкновение мелких частностей, шум и спешка дня спутывали все карты, лишая меня необходимого хладнокровия.
– Переоделись, Фрай?
– Хорошо, входите в воду.
– Ну же, давайте, мальчик!
– Да никакая она не холодная , господи ты боже мой…
– Ноги! Ноги, ноги, ноги! Работайте ногами!
– Лицо вниз . Это вода, она не кусается…
– Ну что за коряга …
Взрывы смеха моих однокашников, добившихся великого успеха и теперь плюхавшихся в воду на глубоком конце бассейна, обращались в далекое издевательское эхо, а во мне закипали кровь и страх.
«Но я же умел все это ночью! – хотелось мне крикнуть. – Видели бы вы меня ночью! Я плавал, как лосось… как плещущийся лосось!»
Посинелый, дрожащий, я толкал перед собой пенопластовое надгробие, накрепко зажмурясь и задрав голову так, что шея отгибалась назад, и молотил по воде ногами, вверх-вниз, пыхтя и ухая от усилий и паники.
Я мог это сделать, я знал тогда, что могу. И мне было ясно, что только это знание для успеха и требуется.
Единственная причина, по которой я не мог плавать, состояла в том, что мне сказали: ты не Пловец. Однако здесь, на жестких пружинах моей кровати, пока все прочие спали, я знал, что я – выдра, морской лев, порхающий дельфин, дитя Посейдона, Ихтиандр, друг Фетиды и Тритона, что я и вода едины.
Если бы только мне позволили надеть синие плавки, я бы им всем показал.
Грубое столкновение мелких частностей, шум и спешка дня спутывали все карты, лишая меня необходимого хладнокровия.
– Переоделись, Фрай?
– Хорошо, входите в воду.
– Ну же, давайте, мальчик!
– Да никакая она не холодная , господи ты боже мой…
– Ноги! Ноги, ноги, ноги! Работайте ногами!
– Лицо вниз . Это вода, она не кусается…
– Ну что за коряга …
Взрывы смеха моих однокашников, добившихся великого успеха и теперь плюхавшихся в воду на глубоком конце бассейна, обращались в далекое издевательское эхо, а во мне закипали кровь и страх.
«Но я же умел все это ночью! – хотелось мне крикнуть. – Видели бы вы меня ночью! Я плавал, как лосось… как плещущийся лосось!»
Посинелый, дрожащий, я толкал перед собой пенопластовое надгробие, накрепко зажмурясь и задрав голову так, что шея отгибалась назад, и молотил по воде ногами, вверх-вниз, пыхтя и ухая от усилий и паники.