Багратион   ::   Голубов Сергей Николаевич

Услышав голос Сен-При, мой князь открыл глаза и спросил тихо-тихо:

- Кто командует на левом фланге?

- Генерал Коновницын, - отвечал граф, - временно.

- А кто принимает команду?

- Дохтуров.

Князь вздохнул и вымолвил погромче:

- Слава богу! Москва спасена! Потом опять тихо:

- Ты ранен, граф? Честно служишь России... Спасибо тебе и... прости!

Недоверие князя всегда угнетало Сен-При. Он боролся с этим недоверием, и безуспешно. Кровь оправдала одного и примирила обоих. Я видел слезы благодарной радости, струившиеся из прекрасных голубых глаз Сен-При.

Мадам де Сталь сказала где-то, что человек на диком коне и у кормила ладьи прекрасен. Мне жаль, что эта госпожа не видывала нашего раненого солдата. Вот уж истинно, ничего прекраснее не может быть! На лужайке, под деревом, лекарь трудился возле огромного молодого карабинера. Пуля угодила бедняге в лоб и засела в кости. Он был бледен, но сидел неподвижно и смотрел прямо перед собой. Сперва лекарь пробовал поддеть свинец шилом. Он расковырял карабинеру половину лба, - лоб распух и посинел, - но пули лекарь все же не вынул. Тогда он схватил какой-то другой инструмент.

- А мы ее, брат, выпилим, выпилим, - повторял он с величайшим хладнокровием.

Кость скрипела, пила гнулась, пуля сидела на месте. Из огромных, широко раскрытых глаз карабинера катились слезы, но ни один мускул не дрогнул на его лице. Наконец лекарь устал, покраснел, вспотел и с негодованием швырнул свою машинку.

- Что ж, брат, делать? Отдохни... После еще примемся...