Багратион   ::   Голубов Сергей Николаевич

Солдаты промокли и окоченели, измученные и голодные, словно корабельщики после крушения. Один проклинал град, надававший ему в спину таких тумаков, что хоть спиртом натирайся. Другому на затылке посадило желвак. Третьему раскроило до крови висок. Кому-то погнуло на кивере герб, скривило шишак на каске. Итальянцы суеверны. На ум приходили самые беспокойные мысли. Обозы застряли в болотистой топи, - это грозило голодом. Тысячи лошадей подыхали в грязи и воде, - как двигаться дальше? Небо грозно вздрагивало в белых вспышках зарниц. Оно как бы предостерегало пришельцев от опрометчивости. И все это именно тогда, когда они ступили на берег враждебной, далекой, непонятной земли! Жестокое предзнаменование!

Почти совсем рассвело, когда Массимо Батталья покидал лагерь верхом на отличном вороном жеребце из конюшни принца Евгения и в сопровождении пяти конных велитов, Поручение вице-короля, с которым он ехал, превосходило по своей важности все, о чем может мечтать молодой адъютант. Проскакать до Вильны, доставить в собственные руки императора Наполеона рапорт о переправе итальянского корпуса через Неман у местечка Полонного и вернуться назад с повелениями... Со щитом или на щите! Так делается карьера! За ласковый взгляд императора, за слово его и улыбку люди платят головами...

Но странно: как ни старался Массимо подбодрить себя этими мыслями, на душе у него не становилось ни радостнее, ни веселее.