Берия. Преступления, которых не было   ::   Прудникова Елена

Если очистить этот текст от коммунистической фразеологии (которой, кстати, здесь не так уж и много) и взглянуть на голые факты, то совершенно четко видно, что «национал-уклонисты» и на самом деле — младшие братья грузинских меньшевиков. Четко прослеживается линия от тбилисских властей образца 1918 года к торговцам видами на жительство из года 1923-го и далее — к «демократам» 90-х годов, отбросившим одну из самых богатых и процветающих республик Советского Союза на сто лет назад, в вековую нищету отсталой окраины. Только немцев сменили американцы — вот и вся разница…

Таковы были люди, стоявшие у власти в 20-х годах, — те самые «старые большевики», которых так любит г-н Антонов-Овсеенко. Естественно, они терпеть не могли и Сталина, и Берия, и не за какие-то идейные разногласия, а нутром. Ибо сепаратист носителей имперского сознания, как известный булгаковский герой, «сердцем чует».

И, чем выше поднимался Берия по служебной лестнице, тем острее становился конфликт мировоззрений между ним и тогдашней грузинской верхушкой.

Мечта Лаврентия Берия



Чем дальше, тем острее Берия ощущал, что работа затягивает его, все больше отдаляя от того, к чему он стремился всеми силами с тех пор, как восьмилетним мальчиком переступил порог реального училища.

Еще в 1923 году он пишет в автобиографии:



«За время своей партийной и советской работы, особенно в органах Ч К, я сильно отстал как в смысле общего развития, так равно не закончив свое специальное образование. Имея к этой области знаний призвание, потратив много времени и сил, просил бы ЦК предоставить мне возможность продолжения этого образования для быстрейшего его завершения.