JК
Бессмертный шедевр :: Уваров Юрий
Страница: 5 из 10(В какой-то мере во "Фьямметте" была отражена история любви автора и Марии Аквино.)
В 1345 году писателю удалось вернуться в Неаполь.
К этому второму приезду в любимый город он стал уже знаменитым писателем, а также признанным ученым-гуманистом и авторитетным юристом-каноником. К его услугам прибегают крупные деятели церкви, в том числе и ее глава - римский папа, который регулярно поручает Боккаччо сложные дипломатические и юридические миссии.
В Неаполе уже нет Роберта Анжуйского. Престол наследовала его внучка юная Иоанна Неаполитанская, женщина темпераментная, чувственная, склонная к веселой, яркой жизни. При ее дворе теперь редко звучали стихи и не велись больше ученые диспуты о старых рукописях. Зато было шумно от балов, праздников и карнавалов, и царили свободные нравы.
Джованни Боккаччо чувствовал себя таким чужим. Его отталкивали праздность и явная склонность к разврату и интригам, характерные для окружения легкомысленной королевы. Но в то же время он ценил ее живой нрав, ее непосредственность и ту атмосферу непринужденного веселья, которая постоянно царила при ее дворе, лишенном чопорного лицемерия дворцов католических правителей, унылого делячества и суетливого меркантилизма его родной Флоренции.
Писатель не принимал участие в шумных развлечениях и тем более в оргиях придворных. Он был для этого слишком серьезным, да и к тому же рано пополнел от сидячей работы.
В 1345 году писателю удалось вернуться в Неаполь.
К этому второму приезду в любимый город он стал уже знаменитым писателем, а также признанным ученым-гуманистом и авторитетным юристом-каноником. К его услугам прибегают крупные деятели церкви, в том числе и ее глава - римский папа, который регулярно поручает Боккаччо сложные дипломатические и юридические миссии.
В Неаполе уже нет Роберта Анжуйского. Престол наследовала его внучка юная Иоанна Неаполитанская, женщина темпераментная, чувственная, склонная к веселой, яркой жизни. При ее дворе теперь редко звучали стихи и не велись больше ученые диспуты о старых рукописях. Зато было шумно от балов, праздников и карнавалов, и царили свободные нравы.
Джованни Боккаччо чувствовал себя таким чужим. Его отталкивали праздность и явная склонность к разврату и интригам, характерные для окружения легкомысленной королевы. Но в то же время он ценил ее живой нрав, ее непосредственность и ту атмосферу непринужденного веселья, которая постоянно царила при ее дворе, лишенном чопорного лицемерия дворцов католических правителей, унылого делячества и суетливого меркантилизма его родной Флоренции.
Писатель не принимал участие в шумных развлечениях и тем более в оргиях придворных. Он был для этого слишком серьезным, да и к тому же рано пополнел от сидячей работы.